Флаги Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана, Туркменистана и США
Наблюдаемая тенденция по долгосрочному усилению экономического и военного взаимодействия Китая, ЕС, США и других стран с государствами Средней Азии – Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном – несет в себе спектр долгосрочных рисков для интересов РФ не только в данном регионе, но и для национальной безопасности страны в целом.
Термин "Средняя Азия" зачастую называется "слишком руссоцентричным", однако определение "Центральная Азия" в своем базовом значении является недостаточно точным. По определению ЮНЕСКО 1978 года в состав Центральной Азии включены не только входившие на тот момент в состав СССР среднеазиатские республики – Казахская, Таджикская, Туркменская и Узбекская ССР, но также и Афганистан, Монголия, Пакистан, территории на северо-востоке Иран, северная часть Индия, а также западные районы Китая.
Можно констатировать, что, несмотря на множество различных соглашений и договоров, а также различных интеграционных форматов, появившихся с момента распада СССР, степень взаимодействия России с республиками Средней Азии не увеличивается, а снижается.
Экономических возможностей, которые предоставляет РФ, и в более широком смысле, цивилизационного, геополитического притяжения России недостаточно для того, чтобы нивелировать рост влияния Китая, ЕС, США и других стран во взаимоотношениях с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном. С одной стороны, развитие данных отношений не только с РФ – это суверенное право Астаны, Бишкека, Душанбе, Ашхабада и Ташкента. Но с другой стороны, концепция многовекторности, введенная в начале 1990-х годов с подачи бывшего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, для России означает ограничение влияния из-за выстраивания все более значимых отношений Средней Азии с другими государствами. Государства данного региона вполне явно наращивают экономические, военные и политические взаимосвязи с Китаем, ЕС и США.
Как уже неоднократно отмечалось, многополярный мир, стремление к которому проявляет руководство РФ, – это мир, в котором страны, претендующие на формирование самостоятельного полюса военной и экономической силы, вынуждены доказывать данный статус в соперничестве с другими претендентами. Это мир более жесткой конкуренции с участием большего числа стран по сравнению с периодом соперничества между СССР и США в рамках Холодной войны.
Возможности РФ по проекции собственного влияния по сравнению с СССР являются намного более скромными. В пользу этого говорит сам факт того, что вместо существования в составе единого государства, Россия вынуждена конкурировать с Китаем, ЕС, США за влияние в регионе. По сравнению с предыдущим историческим периодом заметные усилия по укреплению своего влияния в Средней Азии принимают не только ведущие страны мира, как Китай с его мегапроектом "Одного пояса, одного пути", но и региональные державы – такие, как Турция. В рамках инициативы Анкары в виде "Организации тюркских государств" (ОТГ), а также ОТГ+, участвующие стороны, как официально заявляется, "работают на углубление политического, экономического и культурного сотрудничества", а также сотрудничают в целях "укрепления институциональной координации в тюркском мире, защите культурного наследия и поддержке креативных индустрий".
Рост конкуренции за влияние и соревнование интеграционных и инфраструктурных проектов, в котором, в том числе принимают региональные державы – это объективная реальность многополярного мира, стремление к которому неоднократно выражали в руководстве РФ. В подобном формате геополитического мироустройства, России не удастся "почивать на лаврах" – наоборот, от властей РФ потребуется намного более серьезное напряжение сил для сохранения влияния в сопредельных регионах. В таких условиях выстраивание стратегии России в отношениях с бывшими республиками СССР с опорой только на совместную историю в прошлом и на основе апелляции к одному из советских идеологических принципов в виде "братских народов" будет явно недостаточной.
Общее прошлое – это мощный фундамент для выстраивания взаимоотношений между сравнительно новыми государственными образованиями. Однако пример отношений РФ с Украиной и Грузией показывает, что ни общее прошлое в "семье советских народов", ни новый формат СНГ в качестве интеграционной платформы никак не способствовали укреплению связей между Москвой и Киевом, а также между Москвой и Тбилиси. Охлаждение отношений между РФ с Арменией потенциально демонстрирует схожий пример в плане неспособности форматов ЕАЭС и ОДКБ удержать еще одну бывшую советскую республику в орбите исключительных интересов России.
Администрация Трампа при этом уже показала, что готова не на словах, а на деле создавать серьезные преграды для ключевых проектов России в СНГ и при этом продвигать собственные инициативы на пост-советском пространстве в ущерб интересам РФ – речь идет о создании так называемого "Зангезурского коридора". Данный маршрут предполагает военное присутствие США на территории Азербайджана и Армении, его реализацию можно трактовать в качестве вполне явной попытки создать помехи для реализации магистрального транспортного коридора "Север – Юг", который осуществляет Россия.
Карта маршрутов "Срединного коридора"
Проект "зангезурского коридора", получившего помпезное официальное название в виде "Маршрут Трампа для международного мира и процветания" потенциально является одним из продолжений проекта Транскаспийского международного транспортного маршрута, который, как отмечают как в США, так и, например, в Азербайджане, "будет пролегать из Китая в Европу в обход России и Ирана". Свой интерес и готовность предоставить 10 млрд евро для данного маршрута в 2025 году также выражали власти ЕС.
Среди потенциальных рисков для России от усиления взаимодействия стран региона с крупными мировыми державами в дальнейшем можно отметить:
- Снижение объема военных и промышленных заказов РФ и увеличение экономического и военного влияния третьих стран;
- Потеря РФ статуса главного экономического и политического партнера Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана;
- Превращение ЕАЭС и ОДКБ в формальные структуры в виде Содружества независимых государств (СНГ) вместо реального усиления интеграции на пост-советском пространстве;
- Создание предпосылок для появления иностранных военных баз на территории стран Средней Азии;
- Дестабилизация внутренней обстановки в России из-за миграционных потоков из стран Средней Азии.
Общий объем товарооборота РФ с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном в 2024 году составил $45 млрд. При этом объем торговли данных государств с Китаем в 2024 году достиг $94,8 млрд. Товарооборот ЕС со странами Средней Азии, по данным Евросовета ЕС, в 2023 году составлял 59 млрд евро. В 2024 году, по данным Евросоюза, данный показатель снизился до 54 млрд евро ($59 млрд).
Данные цифры говорят о том, что Россия уже более чем вдвое уступает Китаю по экономическому взаимодействию со странами Средней Азии, почти в полтора раза – Евросоюзу и в целом занимает третье место по объемам взаимной торговли с государствами региона после КНР и ЕС. Совокупный объем торговли Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана с Китаем и ЕС более чем в 3 раза превосходит товарооборот РФ с данными государствами.
Товарооборот Турции и 5 стран Средней Азии является более скромным, по данным в 2023 года он составил $12 млрд. В 2024 году были показаны приблизительно схожие цифры. Однако, как отмечалось выше, Анкара все более активно выступает со своими интеграционными проектами в Средней Азии, в этом плане со стороны Турции наблюдаются не только попытки наращивания экономического взаимодействия, но и политического влияния в регионе. Развитие торговли со Средней Азии в Турции оценивается как планомерный рост торговли с "тюркскими государствами".
Экономическое влияние США в регионе до сих пор фактически было еще более скромным, чем у Турции: объем торговли США со странами региона составил лишь около $5,5 млрд в 2024 году. Но, не обладая столь же серьезным экономическим влиянием в регионе как Китай и ЕС, США при этом объективно имеют повышенное политическое влияние в регионе.
Данный фактор можно отчасти объяснить многолетней кампанией по продвижению "мягкой силы" США, систематическими попытками создания позитивного образа американской власти и компаний. При администрации Трампа в 2025 году США де-факто начинают более активно конвертировать данный накопленный политический потенциал влияния в повышение экономического взаимодействия и влияния.
Стоит обозначить ряд ключевых целей, которые, по мнению американских экспертов, должны добиваться власти США в Средней Азии. В частности, аналитический центр "Гудзоновский институт", включенный в 2023 году в список нежелательных организаций Минюстом РФ, отмечает, что "для США более активная вовлеченность в Средней Азии абсолютно логична: регион богат природными ресурсами, включая нефть, природный газ и редкоземельные минералы,.. через него также пролегает ряд наиболее важных транзитных путей в Евразии". Среди основных целей США при этом называется "продвижение регионального суверенитета" – американских власти добиваются того, чтобы "страны Средней Азии могли поддерживать свой суверенитет и противостоять влиянию внешних сил (в особенности России и Китаю), данная задача в интересах США".
Еще одну цель – "повышение вовлеченности западных стран" можно расценивать как продолжение акцента на "суверенитете в интересах США". Как отмечается, США должны способствовать тому, чтобы "региональные правительства могли балансировать свое взаимодействие с этими авторитарными правительствами за счет повышения взаимодействия с Западом". Последний пункт, которые данный американский аналитический центр обозначение среди целей США в регионе является наиболее значимым и потенциально наиболее негативным для РФ: "создание энергетических и торговых маршрутов, который пролегают в обход России и Ирана".
В рамках действий по достижению последней цели, в частности отмечается, что "с учетом того, что США и их партнеры применили санкции против России и Ирана, многие страны ищут альтернативные торговые и транзитные маршруты между Европой и Азией". В качестве "единственной жизнеспособной альтернативы для обхода России и Ирана в Евразии" называется Транскаспийский международный транспортный маршрут. Данный путь "также известный как Срединный коридор, пролегает через Среднюю Азию, через Каспийское море и через Южный Кавказ в Европу".
Материал данной американской аналитической организации, которая, как отмечено выше, была признана нежелательной в РФ, был опубликован в преддверие саммита С5+1, прошедшего в Вашингтоне 7 ноября. В итоговом тексте совместного заявления США и пяти стран Средней Азии Транскаспийский международный транспортный маршрут обозначен в качестве одной из договоренностей, которую США совместно с Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном в формате C5+1 условились "всячески укреплять и полноценно реализовывать".
Реализация данного маршрута в обход России в качестве одной из ключевых целей США и стран Средней Азии подчеркивает символизм поездки президента Казахстана совместно с лидерами Киргизии, Таджикистана, Туркмении и Узбекистана в США для официальных переговоров с администрацией Трампа.
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев перед тем, как приехать о переходе межгосударственных отношений РФ и Казахстана "на уровень всеобъемлющего стратегического партнерства и союзничества" и ряда других документов, сначала встретился с президентом США Дональдом Трампом и чиновниками его администрации. Помимо договоренностей о развитии транспортного маршрута в обход России в ходе визита между властями Казахстана и США были подписаны коммерческие соглашения с декларируемым объемом в $25 млрд.
Многие из заказов, которые заключили Казахстан и другие страны региона с ЕС, США и Китаем можно назвать упущенной выгодой для РФ. Это касается заключенных договоренностей между Казахстаном и США на $7 млрд по заказам пассажирских самолетов Boeing 787-9, поставок локомотивов Wabtec на $4,2 млрд, заказов в размере до $5 млрд на поставки с/х техники John Deere. Узбекистан в рамках переговоров в Вашингтоне также заключил сделку с США в размере $8,5 млрд на поставку самолетов Boeing.
Вместо США поставщиками самолетов, локомотивов и с/х техники могли бы стать российские компании – но не стали, в силу разных причин. Экономическое давление в отношении России, в том числе, проявляется в подобном ужесточении конкуренции и более активной экспансии американских, европейских, китайских и турецких компаний в странах Средней Азии, которые занимают долю рынка в ущерб интересам российских компаний. Вне зависимости от причин происходящего – более низкого промышленного и технологического потенциала РФ в отдельных отраслях, потенциальных коррупционных факторов или политического давления со стороны США и других стран – данная тенденция говорит не в пользу устойчивости влияния России в регионе.
По сравнению с крупными игроками в регионе, которыми фактически стали Китай и США, сценарии дестабилизации ситуации в странах Средней Азии, а также снижение взаимодействия в дальнейшем несут в себе намного больше рисков именно для России. Это дополнительный довод в пользу того, что государства, которым выгодно существование РФ в ослабленном состоянии, будут продолжать вести долгосрочную кампанию по усилению собственного влияния и деградации влияния России в странах Средней Азии.
В этой связи можно предположить, что будущее экономического и политического влияния России в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане – при отдельных специфических аспектах взаимодействия с каждой из этих стран – будет, в первую очередь, определяться экономическим развитием России, возможностями промышленности РФ по реализации крупных контрактов с поставками товаров российского производства, созданных по российским технологиям.
При этом продолжение сотрудничества РФ с государствами Средней Азии преимущественно в сферах энергетики, добычи полезных ископаемых и других отраслей, связанных с ресурсами, будет иметь ограниченные перспективы. Заметные экономические успехи, рост промышленного и технологического потенциала будет повышать привлекательность взаимодействия с Россией. В условиях стагнации российской экономики в ближайшие годы, с темпами роста на уровне 1% по прогнозам ЦБ РФ, есть вероятность того, что экономическое влияние РФ в Средней Азии будет не укрепляться, а в лучшем случае также стагнировать.