Есть ли способ у Европы смягчить последствия старения населения

Хотя Европа не уникальна в вопросе, но в настоящий момент серьезная демографическая проблема видна невооруженным глазом. Исследование Rabobank показывает, что несмотря на усилия правительств по повышению рождаемости, прогресс остается ограниченным. Культурные, социологические и экономические факторы упорно перевешивают стимулы, предлагаемые правительствами.

Рынок труда в Европе в последние годы относительно силен. Уровень безработицы достиг исторического минимума. Но если оценивать текущую ситуацию, то долгосрочные демографические перспективы Европы оказываются пессимистичными.

За последнее десятилетие растущее предложение рабочей силы сыграло решающую роль в стимулировании экономического роста, особенно с учетом относительно скромного роста производительности. Теперь же любое снижение или негативное влияние на рынок труда может существенно затруднить общий экономический рост. Хотя слабый рост в краткосрочной перспективе, возможно, не приведет к немедленному кризису, устойчивые проблемы в отношении государственных услуг, устойчивости долга и стратегической автономии Европы обязательно возникнут.

Один из первичных и самых явных признаков давления на государства в экономическом и бюджетном плане – это старение населения из-за чего меняется баланс между пенсионерами и активными работниками. В настоящее время на каждые три работника в еврозоне приходится примерно один пенсионер, но, по прогнозам, к 2040 году это число сократится до двух.

Увеличение пенсионеров при сокращении активных работников ведет к ухудшению доступности государственных услуг. Расходы на здравоохранение так же растут по мере старения населения, а налоговые поступления стагнируют. Что приводит к нарушению устойчивости пенсионных систем. В большинстве европейских стран выплаты пенсионерам финансируются за счет взносов работающих в настоящее время. Теоретически эта система функционирует бесперебойно. Но поскольку доля пенсионеров по отношению к рабочей силе увеличивается, бремя, лежащее на сегодняшних налогоплательщиках, становится существенным.

Стареющее общество также создает проблемы для устойчивости государственного долга. Сокращение налоговых поступлений, при увеличении бюджетов пенсионных фондов и затрат на медицинские и государственные услуги приводят к росту первичного бюджетного дефицита. А дефицит в свою очередь увеличивает государственный долг, что увеличивает процентные выплаты по нему.

Растущая часть доходов будет направляться на обслуживание процентных расходов по существующему долгу. Корректирующие расходы в других областях и/или налоговые меры, вероятно, будут необходимы для предотвращения выхода общего баланса бюджета из-под контроля, что одновременно повысит потребности в финансировании и государственный долг.

Демографический спад также будет иметь последствия для геополитических притязаний Европейского Союза. Во-первых, это напрямую влияет на ухудшение долговой устойчивости как раз тогда, когда стратегическая повестка дня ЕС потребует значительных инвестиций в военный потенциал, энергетический переход и промышленное развитие.

Помимо прямого воздействия на возможности обслуживания долга, демографический спад в Европе также приведет к изменению относительной геополитической мощи ЕС. В настоящее время ЕС может похвастаться одним их крупнейших единым рынком в мире. Как следствие, компании соответствуют стандартам ЕС производство и товары. Таким образом, Европейский Союз выступает в качестве мегарегулятора. Однако, из-за сокращения потребительского рынка Европы в ближайшие десять лет, вероятно, сократится его геополитическая и геоэкономическая значимость для других стран.

В долгосрочной перспективе основными факторами, которые влияют на численность трудоспособного населения, являются уровень рождаемости и чистая миграция. Недавние абсолютно разноплановые усилия в Дании, Италии и Китае, подчеркнули проблему повышения уровня рождаемости. Государство просто не может заставить людей рожать детей по приказу –  решения определяются множеством факторов, включая природу, культуру и экономику. Даже в случае успеха результаты от этих действий проявятся в течение двух десятилетий.

Миграция представляет собой еще один путь увеличения численности населения трудоспособного возраста. Однако этот сталкивается с культурно-социальными препятствиями. Чтобы полностью противодействовать сокращению численности населения трудоспособного возраста, потребуется значительный приток мигрантов. К примеру, для Германии это может означать размещение от 200 000 до 400 000 рабочих ежегодно в течение следующих десяти лет. И совершенно не гарантировано, что европейские страны смогут найти такое количество квалифицированной рабочей силы за рубежом. А неквалифицированные мигранты усложняют социальную обстановку в стране из-за языковых и культурных барьеров.

Альтернативный подход предполагает переосмысление понятия «трудоспособного возраста» путем повышения пенсионного возраста. Но повысить пенсионный возраст в государстве не так просто из-за сопротивления населения. И хотя ущерб от протестов и забастовок не сравнится с долгосрочными выгодами от такого повышения, политическая нестабильность может нанести серьезный вред.

Следующее открытое место для улучшения ситуации – вовлечение большего процента населения в труд. Для большинства европейских стран возможности для улучшения в этом аспекте достаточно ограничен, так как уровень участия населения в труде уже и так высок и относительно сопоставим. Но, к примеру, в Италии можно найти дополнительные рабочие руки, если привлечь к труду женщин. В то время как уровень участия итальянских мужчин трудовом рынке во многом соответствует показателю других крупных европейских экономик, уровень участия итальянских женщин намного ниже. В среднем по Европе мужчин, которые работают на 10% больше, чем женщин. В Италии эта разница составляет 20%.

Производительность труда может уменьшить необходимость в мерах жесткой экономии, поскольку это приведет к увеличению налоговых поступлений при таком же количестве рабочей силы.  Что, если рабочие просто стали бы больше работать? По сравнению с Азией или Северной Америкой, европейцев часто высмеивают и завидуют за их летние каникулы и рабочий менталитет с девяти до пяти.

Но, к примеру, в Греции работники трудятся в среднем более 1900 часов в год – это примерно на 8% больше, чем в Соединенных Штатах. В Германии сотрудники работают примерно на 500 часов меньше, чем в Греции. Однако убедить германских рабочих увеличить часы работы будет непросто, так как плотность рынка труда и исторически низкая доля людей, желающих перерабатывать, создают определенные тенденции в обществе. Поэтому для поощрения европейцев работать больше часов потребуются надежные стимулы.

К счастью, демографические изменения, происходящие по всей Европе, предсказуемы и поддаются количественной оценке. Такая дальновидность дает правительствам решающую возможность принять меры до того, как проблемы обострятся. Наш анализ углубился в три фактора, определяющих предложение рабочей силы: население трудоспособного возраста, уровень участия и среднее количество отработанных часов на одного работника. Чтобы оценить, что можно сделать, мы настраиваем каждую переменную отдельно. Хотя изолировать эти эффекты может быть нереально, это ясно показывает, в каких областях страны могут улучшиться.

Из всех вышеизложенных тенденций можно выделить три возможных способа сглаживания демографических проблем и их влияния на рынок труда.

Первое решение, которое в конечном итоге рано или поздно будет применено – это повышение пенсионного возраста.  Несмотря на то, что это будет крайне непопулярное решение, учитывая нынешний политический климат в Европе, это может быть более осуществимо, чем значительное увеличение чистой миграции. Согласно прогнозам Rabobank, установленный законом пенсионный возраст будет повышен до 68 лет к 2034 году во всех странах.

Эта корректировка особенно пойдет на пользу Италии и Франции. Пусть в Италии сейчас и так уже относительно высокий порог выхода на пенсию (67 лет и 3 месяца), лишь небольшая часть итальянцев работает до этого возраста из-за положений о досрочном выходе на пенсию. Увеличение до 68 лет позволит уменьшить эту когорту льготников.

Франция в значительной степени выиграет от того факта, что ее нынешний пенсионный возраст значительно ниже 68 лет, а ее относительно положительные демографические перспективы могут еще больше улучшиться.

В Нидерландах, Германии и Испании эффект будет более скромный. В этих странах уже сохраняются высокие показатели участия для определенной возрастной группы по сравнению с другими. Так что изменение пенсионного возраста само по себе не сможет полностью противодействовать демографическому спаду в Германии.

Второе решение — это повышение уровня экономической активности. Rabobank предполагает постепенное улучшение уровня участия населения трудоспособного возраста, стремясь к достижению цели в 85%, что соответствует уровню участия в Нидерландах.

Эта корректировка принесет замечательные результаты для Италии. По прогнозам, при сокращении разницы участия мужчин и женщин в труде хотя бы на 30%, Италия может даже обратить вспять ожидаемое снижение предложения рабочей силы, способствуя экономическому росту. Испания также выиграет, хотя и в меньшей степени.

Третье решение – увеличение продолжительности рабочей недели. Во время пандемии среднее количество отработанных часов на одного работника в еврозоне значительно снизилось, а во многих странах оно так и не вернулось к допандемическому уровню. Среднее количество отработанных часов должно вырасти до 1800, что чуть выше среднего количества отработанных часов в Италии.

Влияние будет наиболее выраженным в Западной Европе, где работники в настоящее время работают меньше часов. Например, в Германии это изменение приведет к увеличению предложения рабочей силы на 30%. В Южной Европе, где работники в среднем уже работают больше, эффект будет менее выраженным.

Хотя приведенные выше данные кажутся многообещающими, значимого влияния на рынок труда Европы они могут и не оказать. Так как существует сильная корреляция между производительностью, отработанным временем и уровнем участия в рабочей силе. Так же существуют и взаимные исключения.

Повышение производительности труда может привести к сокращению рабочего времени, так как, чем лучше работает сотрудник, тем больше он должен зарабатывать, соответственно, ему будет необходимо меньшее количество времени на выполнения плана, который позволяет сохранить его текущий уровень жизни. С другой стороны, меньшее количество рабочих часов также может привести к повышению производительности из-за увеличения отдачи. Аналогично, существует обратная связь между уровнем участия и отработанным временем. Лица, входящие в состав рабочей силы, когда уровень участия уже высок, как правило, работают меньше часов. Вероятно, это является результатом поддержания адекватного баланса между работой и личной жизнью на уровне домохозяйства, особенно когда в нем участвуют дети.

Эта отрезвляющая реальность предполагает, что не существует какого-то одного решения этих проблем, если только работников нельзя убедить внести изменения самостоятельно. Будь то работа большего количества часов, продление карьеры или сохранение контрактов на полный рабочий день. И как показала практика Италии, хоть страна и смогла увеличить среднюю продолжительность рабочих часов при увеличении уровня участия граждан в рынке труда, уровень усилий со стороны государства был феноменальным. Простые приказы и законы в этом контексте не работают, нужны мотивированные стимулы и убеждение населения.